5 декабря 2012

Чего не хватает нашему образованию: истории студентов-медиков

«Бумага» запускает проект о молодых профессионалах, которые, опираясь на свой опыт, могут точно ответить на вопрос, чего не достаёт российской высшей школе и какие пробелы приходится восполнять на практике. Бывшая скрипачка Рита, молодой преподаватель Георгий и практикующий врач-травматолог Артём рассказали, почему пошли учиться и преподавать на медфак, в то время как только ленивый не говорит о маленьких зарплатах медиков.

Иллюстрация: Татьяна Тулупенко / «Бумага»

Взгляд студента: «Мы всё учим по принципу “галопом по Европам”»

Каждое утро понедельника Маргарита Горелова преодолевает топкое бездорожье на пути к моргу при Ленинградской областной клинической больнице. Здесь у студентки и её одногруппников проходят занятия по оперативной хирургии. Маргарита Горелова — студентка четвёртого курса медфака СПбГУ. Быть врачом Рита не собиралась, она серьёзно занималась музыкой и обучалась в московской Центральной музыкальной школе. Будучи уже успешной скрипачкой и лауреатом различных музыкальных конкурсов, Рита оставила музыку и выбрала «более серьёзную», «настоящую» специальность. Любовь к химии в школе натолкнула на мысли о поступлении в медицинский вуз. В семье девушки считали, что врач — уважаемая и авторитетная профессия, а что касается маленьких заработков, то Рита решила: хорошему специалисту найдётся и место, и приличная зарплата. К тому же медицинское образование у неё всегда ассоциировалось с солидным багажом знаний и возможностью принести пользу своей семье.

О медицинском образовании:

«Информации много, а времени мало»

Проведя на медфаке 4 года, Маргарита поняла, здесь ей не хватает не только практики, но и знаний вообще. Познать медицину за шесть лет невозможно, по крайней мере, в том объёме, каким должен владеть врач.

Фото: Анастасия Авдеева / «Бумага»

— Мы всё учим по принципу «галопом по Европам»: информации много, а времени мало. С другой стороны, растягивать учёбу на 25 лет в России не имеет никакого смысла. Вот за рубежом сначала будущие врачи оканчивают школу, потом идут в колледж, потом — в университет. Далее следует интернатура и ординатура, которая длится пять лет, а не три года, как у нас. Конечно, в 2015 году такие сроки для последипломного обучения установят и в российских вузах. Введут их для наиболее сложных специальностей, таких как кардиохирургия, нейрохирургия, офтальмология. Но мне кажется, что специализация должна быть длительной абсолютно во всех направлениях медицины, — считает Маргарита.

О практике в городской поликлинике:

«Персонал не уважает ни коллег, ни пациентов»

Но эти сложности не имеют такого значения, как тот факт, что медицине вообще не хватает финансовых вложений: — Конечно, успех в выбранной специальности зависит от личной мотивации каждого студента. Но что делать, если во многих больницах нет необходимого оснащения и элементарной медицинской аппаратуры? — говорит студентка. — Там настолько плохие условия, что поступившие больные приобретают, помимо основного, ещё и дополнительные заболевания — дыхательных путей. Это связано с большим потоком людей и недостатком помещений и самих больниц. Из-за дефицита некоторые пациенты находятся не в палатах, а на кушетках в коридоре. Из-за общей нехватки финансирования медицины лимит медикаментов ограничен. Нередко Рита сталкивалась с ситуацией, когда лечащему врачу приходилось выбирать, кому из двух больных дорогостоящее лекарство нужнее. После нескольких месяцев практики в государственной больнице Рита поняла одно: персонал не уважает ни коллег, ни пациентов. По этой причине многие студенты государственным клиникам всё чаще предпочитают частные. Но врача без опыта работы туда вряд ли кто-то возьмёт: работать в государственном медучреждении всё равно придётся.

Фото: Артём Невейкин / «Бумага»

— В прошлом году, например, я проходила практику на отделении гнойной хирургии в больнице им. Святого Георгия. Желание быть врачом, конечно, не пропало, но смотреть на всё это было жалко. А что делать — лечить надо… В будущем Рита думает остановиться на так называемых чистых специальностях — офтальмология, гинекология или лучевая диагностика: хирургия, в которую из-за юношеских амбиций метят большинство студентов, по мнению девушки, отнимает слишком много времени и здоровья.

Взгляд преподавателя: «У каждого врача должно быть своё маленькое кладбище»

Преподаватель по оперативной хирургии Георгий Смирнов считает, что медицина «снимает розовые очки» со студентов и по профессии идут работать в лучшем случае 50 % выпускников. Сам Георгий — молодой, бородатый и длинноволосый — самый неклассический преподаватель на факультете. На своих занятиях он может сравнить фронтальный распил области таза с картинами импрессионистов, рассказать про гигантскую опухоль, которая после удаления с трудом поместилась в хозяйственный тазик или назвать жизнь человека, у которого нет слухового нерва, «вечным дабстепом».

Фото: Анна Рассадина / «Бумага»

На практических занятиях с Георгием студенты упражняются не только на постояльцах морга, но и на своём штатном трупе, который хранится в ящике с формалином на 21-й линии В.О. — главном корпусе медфака. Этот подопытный, будучи жертвой науки, уже лишился обеих конечностей, внутренних органов и совсем обветшал — работать с ним сложно. В конце недели ему предстоит ещё и трепанация черепа. По словам Георгия, этот материал был рассчитан всего на один семестр, тогда как юные естествоиспытатели занимаются с ним уже полтора года. О своевременной замене трупа руководство вуза не позаботилось.

О финансировании факультета:

«Место здесь не нашлось даже для организации столовой»

Остаётся без внимания и само здание факультета, в маленьких помещениях которого, по выражению некоторых преподавателей, занятия проходят практически «на коленках». Места здесь не нашлось даже для организации столовой, что в сочетании с многочисленными перемещениями студентов в течение учебного дня даёт печальный эффект — гастрит и язва желудка как типичный диагноз среди молодых специалистов. Наличие на факультете вместо нормального пункта питания двух автоматов с кофе и шоколадками выглядит настоящей издёвкой: был гастрит, будет ещё и диабет, шутят медики.

О зарплате:

«Среднестатистический врач поликлиники получает около 12 000 рублей»

Всё же эти тяготы студенческой жизни не имеют такого значения, как те, с которыми придётся столкнуться уже после окончания вуза. Бытующий у медиков вопрос: «Какого чёрта я учился больше всех, а получаю меньше всех?» достигает своего апогея, когда становятся известны примерные расценки на медицинском рынке труда: среднестатистический врач поликлиники получает около 12 000 рублей в месяц. В редких случаях зарплата медика может превысить рубеж в 20 тысяч, если специалист готов брать на себя переработки и разъезды. Но без практики даже такие небольшие зарплаты молодым сотрудникам платить никто не будет: — У каждого врача должно быть своё маленькое кладбище, — говорит Смирнов, — своё «кладбище» я открыл на четвертом курсе. — Вы что, уже на четвёртом курсе оперировали? — спрашивают студенты. — Да, а иначе я бы не преподавал у вас в 28 лет. Советую и вам того же — занимайтесь медициной, практикуйте — учиться надо на своем опыте, — заключает преподаватель.

Своим советом преподаватель Смирнов обозначил одну из главных проблем медицинского образования — недостаток у студентов практических навыков, который приходится наверстывать самостоятельно. Студенты не могут применить полученные знания тут же на практике, потому что между теоретическими и практическими дисциплинами существует большой перерыв. «Учим до экзаменов, а потом забываем», — так описывают данное расхождение некоторые студенты.

Взгляд студента-практика: «Никогда нельзя показывать сомнения, а то сядут на шею»

— Хауса смотрели? Вот у меня такое же отношение к моей работе, — рассказывает студент третьего курса медфака СПбГУ Артём Санкин. Несколько раз в неделю, после занятий в университете, Артём отправляется на ночное дежурство в Елизаветинскую больницу. Этим летом он проходил здесь практику, после которой решил остаться работать на полставки. Остался, потому что в университете практики нет: Артём даже сомневается, что все его сокурсники смогут наложить повязку.

Как объясняет студент, преподаватели в медицинских вузах относятся к студентам как к неумелым и ни к чему не способным детям, потому что не доверяют. Другое дело — практикующие врачи: в больнице, где работает Артём, к молодым специалистам относятся с терпением и даже берут себе в преемники.

О практике:

«Преподаватели в медицинских вузах относятся к студентам как к неумелым детям»

Сейчас студент трудится в отделении травматологии и утверждает, что попасть сюда хотел с восьмого класса: — В жизни я не сломал себе ни одной части тела, но когда меня спрашивали, кем я хочу быть, отвечал, травматологом, – вспоминает Артём. — Ещё в школе я расставил приоритеты в предметах и изучал только то, что нужно для поступления в медицинский вуз, то есть химию и биологию. В моей семье медиков нет — я первый. Когда у меня родятся дети, я и их отправлю учиться на врача. Не захотят — заставлю.

Накануне этого разговора Артёму в отделение привезли женщину, которая пыталась покончить с собой и разрезала вены. Артём зашил их, женщина осталась жива. Пока Артём вспоминает случаи из врачебной практики, два милиционера заводят в приёмное отделение человека в наручниках. — Вот к нам и преступников приводят, чтобы мы снимали с них побои, — объясняет Артём, указывая на подконвойного. — У меня практика проходит во многих больницах, но здесь, в 3-й городской, мне нравится больше всего. Эта больница экстренная, она обслуживает весь север Петербурга, здесь можно встретить самые интересные и тяжёлые случаи. Сюда, например, могут привезти какую-нибудь бабушку в предсмертном состоянии, от которой уже отказались все другие медучреждения. Какой больнице смертность нужна? А мы берём, потому что деваться некуда.

Травматологию Артём называет самой «злой» специальностью в медицине: для того чтобы в ней работать, необходимо быть жёстким, иметь крепкое телосложение и уметь постоять за себя, если попадётся особо буйный пациент. Никогда нельзя показывать сомнения, а то сядут на шею. Администрация больницы, зная специфику местных врачей, поставила на первом этаже камеры — теперь следит за тем, чтобы они не били ослушавшихся пациентов. Артёму приходилось лечить и заражённых гепатитом. Он не отказывается от таких больных, так как считает: «Если не я, то кто?». — Вообще, я за платную медицину, как за границей. Пока что у нас есть выбор: платить или нет — есть ОМС (обязательное медицинское страхование) и ДМС (добровольное медицинское страхование). В палате для людей с добровольной страховкой тебе предложат чай, кофе, ты будешь сидеть на диване с заботливой медсестрой, не будут орать врачи вроде меня. А если такой страховки у тебя не будет, ты окажешься в приёмной рядом с бомжами, убийцами и наркоманами.

О бесплатной медицине:

«Если страховки у тебя не будет, ты окажешься в приёмной рядом с бомжами, убийцами и наркоманами»

Проблема маленьких зарплат врачей его не сильно беспокоит. Молодой человек будет учиться ещё 11 лет и считает, что зарплата, которую в итоге он будет получать, не должна занимать приоритетное место.

— Штука в том, что не нужно сразу ставить себе высокую планку. Сначала я пойду в простой травмпункт, потом в больницу. Затем, отработав там несколько лет, хорошо бы попасть в НИИ травматологии и ортопедии имени Вредена в Санкт-Петербурге. Хотя я не прочь вернуться и в родную Башкирию. Почему нет? Я ведь и там смогу людям кости собирать.