Многие уличные музыканты в Петербурге исполняли песни «иноагентов» всё время полномасштабной войны. В августе 2025-го эту тему начали обсуждать публично, а в октябре она привлекла внимание пропагандистов, z-каналов и доносчиков. Музыкантов группы «стоптайм» отправили под арест на 12 и 13 суток.
«Бумага» поговорила с музыкантами на улицах, повлиял ли этот арест на их репертуар и изменилось ли отношение к ним полиции. Оказалось, что да, и выступать стало страшнее, но от привычных песен никто из опрошенных не отказывается.
Музыканты у Елисеевского магазина
— Мы никак не меняли репертуар — и так в основном пели неиноагентские песни. Иноагентские песни тоже есть у нас — мы продолжим их исполнять. Главное — не говорить: «Смотрите, мы поем „Нервы” — они иноагенты» (украинская группа «Нервы» не входит в список «иноагентов» — прим. «Бумаги»).
Сейчас, правда, стало страшнее — полиция разбушевалась, и мы не можем нормально играть. Если раньше подходили по-доброму, давали время собрать вещи и говорили: «Всё, ребята, закругляйтесь». Сейчас подходят злые, паспорта проверяют и угрожают в отдел забрать.
Иногда спрашивают: «Тут никто не пел иноагентские песни?» Никогда до этого такого не было — они даже слов таких не знали. [Полицейским] без разницы — они даже не знают, какие песни иноагентские, а какие нет.
В поддержку «Стоптайм» мы не собираемся ничего делать. А что сделать-то можно? Они знали, на что идут и, дай бог, чтоб выпустили.
Пока чувствуется давление, но надеемся, что это временные гонения. «Стоптайм» знали, что так будет, это был их выбор. Мы [лично] предупреждали [их], что так будет, но они говорили: «Нет, на вас это не отразится». Мы все отвечали, что отразится. Хотели хайпа, хотели популярности. Мы такого не хотим — хотим здоровой популярности, здорового развития музыки.
«Стоптайм» прижали за экстремистские песни: есть просто иноагентские, а есть иноагентские-экстремистские. «Стоптайм» пели второе. Хотя Наоко говорила: «Ребята, не снимайте», все были с телефонами и снимали.
«Стоптайм» пели экстремистов?
Это миф. «Стоптайм» исполняли трек «Кооператив „Лебединое озеро“» «иноагента» Noize MC — его нет в списке Минюста из 5484 «экстремистских материалов». Он отдельно запрещен судом за то, что в нем «могут содержаться высказывания, пропагандирующие насильственные изменения основ конституционного строя». Но в протоколах, которые им выписали, не упоминается этот трек: их хотят оштрафовать за треки «Светлая полоса» и «Ты солдат», а арестовали за то, что музыканты и зрители якобы мешали проходу граждан.
Музыкант у метро «Площадь Восстания»
поет «Ты не верь слезам», «Поезда» и «На заре»
— Мы пели песни иноагентов изначально, и сейчас менять ничего не будем — пели Меладзе, «ДДТ», «Нервы», «Бумбокс».
В поддержку «Стоптайм» мы ничего не пели — они сами знали, на что идут. То, что Диана Наоко отстаивала свою гражданскую позицию — это правильно, но то, как она выбрала это делать, мне не симпатизирует. Я сопереживаю ей, но думаю, это неправильно, что они пели экстремистов. Иноагентов нельзя не петь — все наше поколение выросло на этих песнях.
У Наоко раньше был репертуар побезопаснее: она пела и «Салют, Вера» Меладзе, и «Коня» «Любэ», а потом репертуар начал состоять только из Нойза и Монеточки.
Думаю, через пару дней будут жесткие рейды: уличная сфера раньше мало контролировалась государством, а сейчас всё будто бы идет к тотальному контролю. Видно, что ищут рычаги давления, чтобы музыкантов можно было запретить. Единственная свобода ведь, которая сейчас есть, — это музыка. Уличная музыка.
Пока жестить не начали, но, может, я редко выступаю. Сейчас стало страшнее — это витает в воздухе. Общая ситуация, гайки закручивают: могут изъять технику, могут посадить — статей много.
Музыканты у метро «Невский проспект»
поют «Если в сердце живет любовь»
— Репертуар не изменился — я и не пела запрещенные песни Нойза. Хотя, при этом, «Би-2» и «Порнофильмы» [мы] пели. Но за это ничего нет — нельзя трогать песни, которые в реестре запрещенных. Иноагентов поем, но очень мало — пару песен всего.
Я не планирую ничего петь в поддержку «Стоптайм» — мне всё равно. Мне просто нравится петь на улице.
Лично мне сейчас стремнее не стало — я на себе никаких полицейских не замечала. Меня не гоняют. Совсем капельку страшнее стало — вдруг полицейские ужесточат всё. Боюсь, что выступления будут снимать и забирать нас в 78 отдел.
Член музыкальной уличной группы
— Никто из репертуара ничего не менял — что учат, то и поют. Ничего никто не убирает — все поют и прекрасно понимают степень ответственности. Просто сейчас стараются по возможности уменьшать количество иноагентских песен, но это по желанию: если музыкант захочет, он споет. На это не влияет текущая ситуация с ребятами.
Мы на днях стритовали и спокойно пели и Нойза, и Монеточку. Мы просто не упоминали тот факт, что тем самым поддерживаем Наоко. Просто мы пели то, что пели они, но не сообщали в микрофон о том, что это было в их поддержку. Мы пели ровно те песни, которые пели они перед задержанием. Эзопов язык, типа того.
Конечно, стало постремнее — тебя могут просто забрать за две секунды и всю аппаратуру на два месяца, если не навсегда. Теперь это реально могут сделать, хотя раньше всем было пофиг. Вероятность того, что ты лишишься аппаратуры, стала выше. Если раньше ты знал, что с вероятностью в 33 % всё может сорваться, то сейчас уже с 50 % вероятностью.
Конечно, если проезжает полицейская машина и ты поешь иноагентскую песню, лучше сделать вид, что это машап [совмещение песен], и перейти на песню «Любэ» — спеть нашу народную, патриотическую песню.
Дальше мы будем продолжать то, что делаем. Я лично не боюсь. Я с удовольствием был бы со [«Стоптайм»], участвовал в их проекте и полностью разделял бы их позицию. Если бы была возможность, я бы с удовольствием говорил в микрофон вещи, которые нельзя говорить. Пока нам позволяют только баловаться — мы балуемся.
Музыкальная группа на Невском проспекте
— Мы сейчас осторожнее относимся к песням иноагентов. Никогда особо запрещенного и провокационного и не пели, но в последнее время из-за обострения всей ситуации, конечно, начали осторожнее относится к выбору репертуара и внимательнее смотреть в тексты песен, которые поем. Мы продолжаем петь ходовые простые песни Земфиры, в которых нет никакой подоплеки.
К сожалению, сейчас иноагентскими является подавляющее большинство наиболее известных песен. Песни сами по себе хорошие, они не запрещены, есть на площадках — почему бы их не петь?
Мы ничего не убирали и не пели ничего провокационного — все-таки музыка и политика по разные стороны находятся.
В поддержку ребят мы ничего не делали. Поддержать, может, и хочется, но рисковать своими жопами не хочется. Сейчас безопасность превыше всего. Ребятам и так много поддержки прилетает — и от анонимных музыкантов, и из других стран. От того, что мы порискуем, ничего не изменится: нам может стать хуже, а ребятам от этого лучше не станет.
Я бы не сказала, что менты стали сильно жестить — они стали больше приезжать, а Комитет по культуре сильнее активизировался: они начали чаще подходить, фотографировать, штрафовать и оформлять протоколы (по закону об уличных музыкантах выступления нужно согласовывать, иначе грозит штраф — прим. «Бумаги»). За последнее время стало сильнее, но, возможно, это просто совпадение — в прошлом году было такое же обострение после летнего сезона, такое бывает.
Немножко чуть больше страха появилось, что тебя жестко снимут, но в целом нет — мы всегда рисковали, и ничего не изменилось в отношении музыкантов.
Фото: Александр Рощин/ТАСС
Что еще почитать:
- Делиться ли видео с улиц, за которые участников могут преследовать? Огласка сейчас — это защита или риск? Как обезопасить себя и других? Мнения.
- «Мы не напуганы и не сломлены». Музыканты Stoptime рассказали «Бумаге», что после задержания не изменят репертуар.
