Сотрудники благотворительного проекта «Простые вещи» рассказали «Бумаге» о большом трудовом конфликте в организации. Она помогает людям с нейроотличиями социализироваться и получить работу. Группа сотрудников упрекает руководство в регулярном нарушении трудовых прав и непрозрачности финансовой деятельности. Руководство же ответило нам, что эти специалисты создают в организации нездоровую атмосферу и она плохо влияет на результат работы.
Еще в декабре 2024 года сотрудники создали профсоюз, но всё это время не выносили конфликт в публичное поле. После увольнения нескольких активистов члены профсоюза решили рассказать о претензиях и результатах переговоров нам и в подкасте «Начальник в жопе чайник» — его выпуск о ситуации в «Простых вещах» выходит в один день с нашим материалом.
Члены профсоюза утверждают, что им надоело решать проблемы «по понятиям». Руководство «Простых вещей» говорит о кризисе доверия
«Простые вещи» — уникальный для России инклюзивный проект. С 2018 года он дает возможность людям с особенностями в развитии социализироваться, обучаться и работать вместе с людьми творческих профессий. В рамках проекта действуют несколько мастерских, кафе «Огурцы» и онлайн-магазин. Своей миссией «Простые вещи» называют изменение отношения в обществе к людям с особенностями. На середину 2024 года там работали более 70 сотрудников.
В конце того же года в «Простых вещах» случилась стычка: один из мастеров с ментальными особенностями напал на своего коллегу, рассказали «Бумаге» несколько сотрудников проекта. Потасовку разнял социальный работник Святослав. По его словам, мастер проявлял агрессию не в первый раз. Соцработник решил отстранить его от работы на неделю, чтобы за это время решить, что делать дальше.
Четкого регламента, как действовать в подобных ситуациях, в организации, по словам Святослава, не было. Соцотдел хотел встретиться с родителями и представителями мастерской для принятия решения.
Однако руководство «Простых вещей» поступило иначе: мастера вернули уже через несколько дней без предварительных встреч. Святослав не поддержал это решение и в рабочем чате попросил основательницу «Простых вещей» Марию Грекову дать объяснение. Вместо этого Грекова вызвала Святослава на разговор и объявила, что тот не справился со своими обязанностями и будет уволен. Соцработник был трудоустроен по договору и добровольно уходить не стал.
Мария Грекова рассказала «Бумаге», что речь об увольнении Святослава зашла после его резкой реакции на критику. По ее словам, работник непрофессионально общался с мамой начавшего драку мастера — в частности, не сообщил ей о состоянии пострадавшего, у которого не было никаких претензий.
В том же месяце в «Простых вещах» закрыли школу бариста — сотрудники называли ее одним из самых перспективных направлений. После обучения там многие шли работать в инклюзивное кафе «Огурцы». У школы есть пример трудоустройства в коммерческий, неинклюзивный проект.
С ведущей школы Светланой, находившейся в статусе самозанятой, руководство попрощалось. В проектах «Простых вещей» она проработала два года — новой должности сотруднице не предложили, позже заявили «Бумаге» в профсоюзе. Святослав на тот момент был в отношениях со Светланой. Увольнение своей девушки он воспринял как попытку давления. Грекова отрицает это. По ее словам, от мастерской отказались из-за финансового положения: проект не мог поддерживать все направления, а школа, в отличие от мастерских, не создавала продукт, который можно было продать.
Святослав предложил руководству «Простых вещей» провести общее собрание, чтобы обсудить ситуацию со школой бариста. Когда стало ясно, что эта встреча не состоится, вместе с группой коллег он решил создать профсоюз. Они утверждают, что идея напрашивалась уже давно, а проблем накопилось много: отсутствие должностных инструкций и техники безопасности, сотрудники, которых отказывались брать в штат, и увольнения одним днем.
«Я на протяжении шести лет видела, что людей увольняли одним днем, но они об этом не рассказывали, публично не возражали, потому что им важна была организация, ее существование. А в какой-то момент появился человек, который сказал: „Нет, со мной так нельзя“», — рассказала «Бумаге» член профсоюза и ведущая швейной мастерской Елена Романова.
Примерно за год до увольнения Светланы в мастерской «Простых вещей» одним днем попрощались с двумя сотрудниками — коллеги выступили в их защиту, некоторые работники даже подумывали о забастовке, но после обсуждения в коллективе ребят вернули, рассказал «Бумаге» член профсоюза, попросивший об анонимности.
«Поверилось, что теперь нас будут слышать. Но оказалось — нет. В дальнейшем решения принимались такие же или еще более жесткие. Стало понятно, что «по понятиям» больше невозможно, по ним происходит беспредел. Поэтому мы решили, что теперь будет по закону и так пришли к профсоюзу», — добавил профсоюзник.
В организации говорят, что уже в январе в ней состояли несколько десятков человек — примерно половина сотрудников проектов, связанных с «Простыми вещами». Большинство предпочитает не афишировать свое членство. К октябрю, из-за текучки и увольнения нескольких активистов, число участников уменьшилось.
Мария Грекова утверждает, что с появлением профсоюза проект начал жить в «новой реальности». Причиной его возникновения основательница «Простых вещей» называет кризис доверия.
«Часть команды потеряла доверие ко мне и административной команде из-за того, что часто приходилось принимать непопулярные управленческие решения. Очевидно, это и стало главной причиной создания профсоюза. У меня в свою очередь нет доверия к профсоюзу: меня пугают инструменты, которые они используют — съемка на камеру, запись разговоров на диктофон, угрозы, шантаж. Мне не до конца понятна их цель», — призналась она.
Среди участников профсоюза есть работники с особенностями. Руководство видит в этом нарушение этики
Создатели профсоюза утверждают, что осознают особенность места, в котором работают, и прежде, чем идти в суд или предавать огласке информацию о трудовых конфликтах, пробовали договориться внутри коллектива. По их версии, руководство не идет навстречу.
Главные претензии Марии Грековой к профсоюзу — создание нездоровой атмосферы и участие в нем работников с особенностями.
«Чтобы запустить процесс подписания коллективного договора, профсоюзу необходимо было получить разрешение о представлении интересов от 50 % коллектива. Члены профсоюза обратились к сотрудникам с ментальными особенностями и собрали подписи с них. Я считаю, что это неэтично», — говорит Грекова.
Активисты на это заявляют, что речь идет о дееспособных людях. Работа на предприятии предполагает подписание при трудоустройстве договора, разрешения использовать изображение при фотосъемке, документов на авторские права на рисунки. В профсоюзе считают, что просить подписи под коллективным договором так же этично, как под всеми этими документами.
«У нас в профсоюзе есть мастер, который ездит кросс на велосипеде, ходит в церковь, занимается лепкой из глины и химией. Он сам принял решение к нам вступить, сказал, что мы должны быть защищены. Если кому-то кажется, что мы приходим к людям, которые неадекватны, не понимают, что происходит, подсовываем им бумажки и просим поставить подпись, то это просто бред», — говорят в профсоюзе.
В профсоюзе утверждают, что не хотели ни с кем воевать, а планировали помочь наладить трудовые отношения, но их активистов начали увольнять
Наиболее активных членов организации представители руководства вызывали на личные беседы. Святославу на них то заявляли об утрате доверия, то называли талантливым и уговаривали найти другую, более подходящую работу. «Ты не хочешь квартиру купить, тачку, отдыхать нормально, а не сидеть с этим профсоюзом?» — говорила председателю профсоюза hr-менеджерка (запись разговора есть в распоряжении «Бумаги»).
«Когда профсоюз только появился, к нему относились как к врагам и сепаратистам, которых нужно срочно уволить, рассорить или найти другой способ заткнуть. Изначально к нам не были нормально настроены. Диалог очень долго не клеился. Мне кажется, это лично Машино — из-за того, что ей сказали, что она в чем-то не хороша», — считает бывшая PR-специалистка проекта и член профсоюза Рита Годовикова.
Рита Годовикова проработала в «Простых вещах» полгода. Свое увольнение она связывает с профсоюзной активностью. В конце июня Рита написала в профсоюзном телеграм-канале на 40 подписчиков эмоциональный пост о прекращении работы коворкинга «Нормальное место», связанного с «Простыми вещами». «Нас очень ранит, что мы не получаем честные ответы на свои вопросы. И что нам не дают заранее и максимально полно проинформировать мастеров об изменениях <…> Мы устали от лжи и недомолвок», — писала она. На встречах с непосредственной руководительницей и hr-менеджеркой Рите, по ее словам, заявили, что из-за членства в профсоюзе ей нельзя доверять.
В руководстве «Простых вещей» расставание с Ритой объясняют ценностными расхождениями. Ее поведение назвали неэтичным.
«PR — это главный голос организации. Человек, который транслирует ценности проекта во вне. Честно говоря, возникает вопрос об этической позиции специалиста, который буквально в рабочее время рассказывает о важности деятельности „Простых вещей“, призывает других поддерживать проект, а в нерабочее — уличает свой же отдел во вранье. В какой-то момент руководитель PR-отдела поняла, что работать так просто небезопасно, и приняла решение о ее увольнении», — рассказала Грекова.
Как и многие другие сотрудники «Простых вещей», Рита была самозанятой. Она утверждает, что при приеме на работу ей обещали официальное трудоустройство после трехмесячного испытательного срока. Но по истечению этого времени заявили, что не смогут взять в штат.
При завершении трудовых отношений Рите предложили подписать документ (скрин есть в распоряжении «Бумаги»), в котором не оказалось упоминаний об обещанных выплатах, но под угрозой штрафа в 1 миллион рублей был прописан запрет в течение 10 лет «разглашать сведения, порочащие репутацию Заказчика». Подписывать эту бумагу сотрудница отказалась и текст поменяли.
В «Простых вещах» «Бумаге» заявили, что формулировку с упоминанием штрафа при завершении работы с сотрудниками решили использовать из-за действий профсоюза. Со временем от нее отказались.
После увольнения Рита обратилась в суд. Она добивается официального принятия на работу, после чего намерена уйти.
«Когда у нас шли коллективные переговоры, наше руководство неоднократно повторяло, что это в первую очередь бизнес и производство. Меня совесть не мучает. Если они настаивают, что это бизнес, то мне судиться не стыдно», — призналась Рита.
Разногласия возникли и при закрытии швейной мастерской. Две ее сотрудницы, включая активного члена профсоюза Елену Романову, были трудоустроены в другом юридическом лице. Когда юрлицо перестало сотрудничать с «Простыми вещами», им вместо постоянных договоров с АНО «Простые вещи» предложили договоры подряда. Позже руководство объявило о предстоящем закрытии швейной мастерской и увольнении сотрудниц.
Мария Грекова заверила «Бумагу», что прекращение работы мастерской никак не связано с профсоюзной активностью, а все решения о закрытии направлений принимаются исходя из возможностей финансировать их работу и перспектив развития навыков мастеров.
В профсоюзе говорят, что были и другие случаи увольнений или давления на активистов организации. Например, двум членам переговорной группы из косметической мастерской увольнение угрожало из-за прогулов, которые им выписывали за отсутствие на рабочем месте в дни участия в коллективных переговорах с начальством. В руководстве «Простых вещей» «Бумаге» заявили, что мастерская задержала несколько заказов из-за профсоюзной занятости сотрудников.
Профсоюзу удалось добиться переговоров и подписать с руководством коллективный договор. Но он не учитывает права самозанятых
Профсоюз предложил руководству «Простых вещей» коллективные переговоры для обсуждения условий труда и социальных гарантий. Под этим предложением подписалась половина сотрудников «Простых вещей». Из-за этого, согласно Трудовому кодексу, руководство не могло ответить отказом. Переговоры длились четыре месяца.
Подписанный в конце августа коллективный договор в профсоюзе оценивают по-разному. Некоторые члены говорят, что он во многом копирует Трудовой кодекс, а по важным вопросам договориться не смогли. В частности, о принятии в штат самозанятых и создании этической комиссии с реальными, а не рекомендательными полномочиями. Другие считают результат относительно успешным. В договоре прописали гарантии при возможном увольнении, условия безопасного труда и регламентирование отдыха и работы.
Другая сторона конфликта говорит, что выполнить отдельные требования профсоюза было нереально.
«Профсоюз предлагал много классных идей: компенсация психологической помощи сотрудникам, ДМС, компенсация трат на питание, 42 дня отпуска, выходное пособие в размере не менее восьми окладов в случае ликвидации организации. Такие условия предоставляет далеко не каждая крупная бизнес-компания. В нашем случае эти предложения просто разбиваются о реальность. Мы показывали годовые доходы и расходы организации по статьям, эта информация не убедила профсоюз в том, что их предложения ну никак не приземлить на нашу почву», — заявила Грекова «Бумаге».
В ходе коллективных переговоров профсоюз несколько раз запрашивал подробную финансовую отчетность, говорят активисты. По их словам, она нужна, чтобы понять, как принимаются решения о закрытии той или иной мастерской и почему сотрудников не могут оформить в штат — в профсоюзе утверждают, что в организацию трудоустраивают директоров и специалистов с зарплатами в разы выше, чем у рядовых сотрудников, включая опытных.
«Покажите нам, как выглядит финансовая картина на данный момент, чтобы мы поняли, что действительно денег нет, и не просили невероятного у благотворительной организации. Но они не показали ни одного финансового документа в рамках переговоров. Мы же не хотели забрать эти деньги. Мы хотели помочь — возможно, что-то перераспределить. Нам говорят, что самозанятых всё устраивает. Но мы разговариваем с ними — их не устраивает», — говорит Елена Романова.
Представители руководства во время переговоров предложили ознакомиться с финансовыми отчетами, которые есть в открытом доступе, предоставили штатное расписание и отчеты по форме № ОН0001 и № ОН0002 (о расходовании денежных средств и использовании имущества НКО и о структуре и деятельности). Профсоюз этот объем не удовлетворил.
В коллективном договоре в итоге прописали, что команде «Простых вещей» раз в полгода будут предоставлять информационные справки о вопросах, касающихся денег. Мария Грекова подтвердила «Бумаге», что финансовый отдел готов выполнять это условие. В профсоюзе говорят, что пока таких встреч не было.
Что еще почитать:
- Как делать всё больше инклюзивных проектов, когда пространство для них сужается? Рассказывает создательница «Огурцов» и «Нормального места».
- Веганскую кондитерскую «Кролик, беги» решили продать.
